thoughtfulЯ хотела давно про это написать: надо нести ответственность за собственные мечты. То есть вот если ты из темного угла бара смотришь на юношу, которого рекламщики Boss или Lacoste наверняка давно наблюдают в своих эротических снах - смотришь и думаешь: ничего не надо, пусть он просто случайно налетит на тебя с бокалом, оглядит, что-нибудь спросит, ухмыльнется и предложит прогуляться с ним до номера, - стоит ли ужасаться и дрожать голосом, когда он вправду налетает, ухмыляется и предлагает.
Не надо потом страдать, что он не пишет писем. Ты же не сказала - пусть он будет писать мне письма. А у них там все по прейскуранту, строгая отчетность: получите - и распишитесь в правом нижнем углу.
Если ты выпаливаешь - я хочу, чтобы эта певица пришла ко мне в гости, чтобы она была вот прямо на расстоянии вытянутой руки, смеялась и была мне другом - надо ли говорить, что она придет, что будет смеяться и ровно, ровно через год после того, как ты это сказала, в ее новом альбоме будет тебе благодарность.
Если ты читаешь колонку на geocities.com и пытаешься хотя бы представить, насколько прекрасна может быть эта женщина в жизни, если пишет она вот так - будь готова насладиться, когда редактор отправит тебя на интервью с ней.
И если в последний момент тебе вдруг влажно в ладонях, боязно и я-этого-не-заслужила - фиг ли тогда мечтать.
У меня за последний год это сработало столько раз, что я теперь уже боюсь, как бы в сердцах не попросить чего - оно же ведь исполнится через неделю, и сам будешь не рад. Мне популярно объясняют, что нет ничего невозможного, больше того, от меня требуется просто членораздельно произнести в невидимый микрофон "я хочу попасть на эту премьеру без денег и аккредитации", "мне нужен MP3-плеер" или вот "пусть Антон Борисович напишет обо мне в своем журнале" - и как-то суметь не сойти с ума, когда это получится, выгорит и упадет в руки; последнее, надо сказать, дается тяжелее всего.
Я так долго представляла себе, как накоплю опыта, надену черное и приду в "Афишу" устраиваться на работу, что они устали ждать, придумали вести на журфаке спецсеминар и уже в лицо говорят - мы ищем новых людей. Мне так давно хочется собственной хорошо изданной книги, что Боженька уже цокает языком и сам подпихивает мне телефоны издателей.
Делай уже хоть что-нибудь, тряпка.
Тебе так хотелось поступить сюда как можно раньше - что ж ты теперь сокрушаешься, что не выдерживаешь взрослых нагрузок и гамбургских счетов; раньше надо было соизмерять и рассчитывать, но ты ведь и грезить боялась, что правда поступишь. Ты же так долго бредила полной свободой - хрен ли ты теперь жалуешься, что холодно и никого кругом.
И если ты говоришь: я хочу замуж за него, - хотя вы еще даже не знакомы, - заранее реши, надо ли тебе это, потом уже будет поздно.
Потому что просто, ни-к-чему-не-обязывающе, мечтать не получается - либо сразу прописывай в специальной графе, что ты просто мечтаешь, - правда, тогда неинтересно, - либо читай, что администрация Санта-Клауса ответственности за последствия пожеланий не несет, и ставь галочку в квадратике о доставке подарка. Счастливого Рождества.
Мои нынешние тяжелые депрессии - не по причине недостижимости чего-то там, а оттого, что я не знаю, что бы мне заказать, чтобы потом суметь расплатиться. Потому что я хочу вкусного, сразу и в большом количестве, - но потом придет вежливый дядя с подносом и протянет бумажку, где будет написано, что с меня столько-то ударного труда, столько-то терпения, мозолей и болезненного головокружения от побед. Все реально, осязаемо, очень честно, и вкусное стоит того - но я сижу и тереблю скатерть в нерешительности, и официанты уже кхе-кхекают в кулачок, подгоняя.
И надо бы уже выдохнуть и начать тыкать пальцем в затейливые названия, примиряя себя с ценами и обязательствами, - да, дорого, но будешь сыт и счастлив, - а ты сидишь как идиот, тебе душно и неловко, и зевота раздирает челюсти.
И ты закрываешь меню, всаживаешь плечи в рукава дубленки и говоришь:
- Спасибо, я не голодна.
