calm- Я еду в переполненном метро утром, тетя передо мной читает "Семь дней", свернув посередине.
"Николас
Кейдж вновь
стал отцом".
"Дженнифер
Энистон пр
свою мать".
Я еду остановку и мучаюсь, вытягивая шею. "Пр свою мать"? Признала? Предала? Продала?
Тетя разворачивает журнал, но ее загораживает чья-то спина.
Прокляла? Прогнала? Прогневала?
Я чуть не подпрыгиваю уже в вагоне, дико скосив глаза.
"Простила".
Счастье-то какое, Господи.
- Строитель в яркой рубахе и робе стоит на лестнице у журфаковской библиотеки имени Горького, замазывает штукатуркой трещину в стене. Лестница приставлена к открытому окну второго этажа, под ней стоит другой строитель с ведром краски.
Первый вдруг заглядывает в окно, замирает, воздевает шпатель и кричит:
- О прекрасная дурында! Будь моей женой!
Проходящая мимо Верочка вскидывается и густо краснеет.
- Ехала тут в троллейбусе и думала, что если б не любовь, поехала б на метро - быстрее и не нужно бояться контролера. А тут вот солнце, видите ли, блюз в ушах, мол, вот, Sweet October, запоминай, с чем будешь его ассоциировать, когда все кончится, листья кинематографические, грезы, слезы, все дела. И нету денег, и так хочется зайцем, и так это ужасно.
[кондовым русским акцентом]:
One-way ticket. Fifteen roubles.
You were born to make me troubles.
