cynicalМой друг Левинский Родион, по прозвищу Топор - человек размером с изрядную бетономешалку - весь состоит из нежности и умиления. Он может страшно материться, задирать ментов, вгонять девушек в краску - а на самом деле это просто Карлсон-переросток. Карлсон, которого разнесло до размеров Шрека. И говорит с абсолютно идентичными интонациями. "Мадам! Мы с Вами не встречались раньше?" - и я сразу падаю ему в плечико, обхватом с мое бедрышко, и всхлипываю. Я люблю его пять лет уже самой трепетной любовью. Топор крутой парень, у него в мобиле рэп. У него щечки, и бицепсы, и его очень удобно везде сажать рядом, как большой, говорящий, возмущенный пуф. Он кареглазый и темноволосый, и большой. Нам курса с третьего говорят, что мы выглядим как брат и сестра.
Я тут шла в пятницу по Цветному и вдруг уткнулась носом в знакомый до боли живот.
- А ты куда, Зло?
- А я на день рожденья к Йолкиной.
- А можно с тобой?
- А фиг знает.
И мы пошли.
А Йолкина придумала так, чтобы назвать к себе толпу изумительного народа, повесить над двориком в Печатниковом тент, постелить пенки, положить длинную деревянную подставку под кровать вместо стола, расставить по всему периметру свечи, включить регги и сразу сделать всех счастливыми.
А мы с Топором давно не виделись и разминаемся.
- Полозкова, ты когда стоишь в коридоре, за тобой не видно дверного проема.
- Моя детка, когда ты стоишь в коридоре - больше нет коридора.
Во дворике.
- Господи, кто позвал сюда Кинг-Конга? Уберите от меня это большое дружелюбное чудовище. Топор, иди ешь небоскребы в другое место.
- Не могу. Тебе, Полозкова, тогда не хватит.
- Помедленнее, Топорик. А то выпалишь все дома заготовленные шутки за три минуты, и до вечера будешь обиду глотать.
(со стороны) - А он все равно не помнит больше пяти зараз, ему нечего терять.
Топорик, раздувая ноздри: Я, пожалуй, пойду поищу себе новых друзей.
Уходит.
Возвращается.
- А ты не хочешь, Полозкова, со мной на балет? Я подумал, что русская водка и русский балет - суть одно.
- Я хочу увидеть тебя в пачке, Топор.
(со стороны) - Пачки ему маловато. Там нужна будет коробочка.
- Да боюсь, яшшичек.
- Да не, шкафчик-купе.
Топор: Сань, не хочешь с Верой посидеть? Она тебя замечательно унизит.
Спустя две минуты. Стебу его, мучаю, делаю грязные намеки.
Топор: Вера, а ты знаешь, что оскорбить пуританина - значит оскорбить Бога?
- Это ты-то пуританин, мармалеточка моя? Да ты какой-то полиуретанин.
Пытаемся с Махиной изо всех сил подвести его к девушке, которая ему приглянулась; оставляем их на качеликах, сидим поодаль, громко комментируем.
- Они уже две минуты разговаривают! Разговаривают! Наш мальчик растет на глазах!
Махина: Две минуты - и до сих пор не получил в табло! Это успех. Несомненно, это успех.
- Топор! Мы верим в тебя!
Он мне, оказывается, весь вечер, сжав зубы, шлет смски, а у меня забит архив и ничего не доходит; утром ссыпается кучей: "Ny ti Polozkova pizdetz!", "Polozkova, ya urou tebya!"
Но самое прекрасное было, когда в два часа ночи мы ловим машинку и едем домой, Топорик на Аэропорт, а я на Сокол, и я рассказываю Топору о секрете его привлекательности в моих глазах:
- Понимаешь, Топорик, я люблю географию. У меня был мальчик из Кызыла, был из Стерлитамака, а ты из Брянска, а это граница с Украиной, а я так люблю Украину, Топор, мы суждены друг другу.
Топор сладострастно угукает.
Водитель, пожилой кавказец, изумленно: Кызыл? Это что, действительно есть такой город?
Я: Хуже того, это столица республики!
Водитель: Какой?!
Я: Тыва. Это где Алтай. Там, по-моему, еще граница с Казахстаном недалеко. Там живут специальные люди тувинцы.
Водитель: Господи, первый раз слышу. А второе вот это, на "с"?
Я: Стерлитамак.
- Да. Это где такое?
- Республика Башкортостан, второй, кажется, по величине город после Уфы. Там содовые рудники - и туда все время прилетают НЛО, что, кстати, многое объясняет.
Водитель: Боже, ужас какой. Девушка, Вы археолог?
Я: О да! Я собиратель редких окаменелостей. Редкостных просто окаменелостей! Вы бы видели только!..
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →