tiredВ субботу днем позвонил Саша Ф., запихнул в машину, привез на дачу к соснам, дятлам, гамакам и мартини; Саше Ф. исполнялось тридцать девять, и мы по этому поводу жарили шашлык, варили глинтвейн, пели дуэтом с З. Summertime и песни группы Браво, а похмельным, зябким, туманным утром, еще затемно, часов с шести, говорили с Карленычем за жизнь, и он меня кутал в белый плед, кормил завтраком и подробно консультировал на предмет того, как живут и думают большие дяди, и что от этого бывает случайным тетям.
Большие дяди, надо сказать, завораживают меня совершенно, как экзотические хищники. Интерес не столько женский, сколько естественнонаучный; они звучат по-другому, ниже, богаче, у них какая-то чуть волчья пластика, манера ухмыляться там, курить, смотреть на собеседника; и еще у них в глазах такая всегда дико дразнящая, умиленная искорка теплится - типа, утю-тю, ты ж моя деточка маленькая, - и смешанную реакцию вызывает - то ли башку в плечо уткнуть и заскулить жалобно, то ли лезть отчаянно драться, и чтобы обязательно победили.
Вечером в воскресенье я была уже на вокзале, и З. с Карленычем провожали меня до Киева - так, что натурально чуть не порвали два бояна.
В Киев я ехала с
doctor_liza писать про нее и ее хоспис, ровно на сутки, и за сутки эти я успела перебывать сотрудником Московской патриархии, главным редактором журнала Космополитен, лучшим студентом-медиком и кем только не.Говорила, например, по телефону с Виталием Кличко.
У Виталия Кличко густой, ироничный, тестостероновый баритон.
Еще я видела одиннадцать умирающих от рака людей, и трогала их за руки, и разговаривала с ними, и даже приносила им горилки в маленькой чашке, но вот как про это писать, я не знаю совсем, может, когда и соберусь с духом.
Первая, в общем, в жизни настоящая командировка.
Сегодня в шесть сорок утра была уже в Москве, и уже себя чувствую, но пока не особенно хорошо.
***
Саша Ф. идет со мной за продуктами в магазин на станции и говорит, не глядя в глаза:
- Ты знаешь, Вера, когда фраза "хуйня какая-то вышла" относится не к поездке, не к пьянке, а к целой уже более-менее прожитой жизни, это все же немного печально.
***
Саша Ф. просыпается рано утром после обильных возлияний, находит нас с Карленычем чинно завтракающими на веранде, распахивает дверь, заходит нетвердой походкой и останавливается, широко улыбаясь.
- Я, - говорит, - только сейчас в полной мере осознал смысл фразы "рад видеть гостей". Мне довольно трудно фокусироваться, но самой способности видеть гостей я радуюсь как никогда.
- Еще бы, - говорю, - слышать и по возможности понимать.
***
З., с которым мы теперь типа друзья, помимо того, что хороший музыкант и самоотверженный алкоголик, - З. еще человек совершенно обескураживающего цинизма.
То есть вот я встаю рано утром, в кромешной темноте, попить морсу, потому как страшная сушь, меня штормит, и пока я ногой наощупь ищу тапок, стараясь не шуметь, З. переворачивается на другой бок и, гундосо, не просыпаясь, произносит:
- Я тебе позвоню потом.
Дыдыщ.
Не, ну нормально, да?
Я нахожу тапок и, воинственно топоча, сбегаю вниз по лестнице и там еще долго возмущенно хожу, пью и шиплю "я ттебе, сволочь, позвоню".
Наша с З. манера общаться деморализует Карленыча.
З.: Вера, тебе дать свитер?
Я внимательно смотрю на З.
(понижая голос) - Или сразу пойти на хуй и там повеситься?..
Или к примеру.
- А ты не хочешь шашлыка?
- Нет, я завтракала уже, мне пожарили яичницу.
- Мм. Хорошо, наверно, быть юной, умной, красивой девочкой.
- Еще бы. Не то что поизносившимся, обросшим уральским алкашом.
Или там, на вокзале.
- А фигли ты вообще приехал-то, я не могу понять?
- Кофе тебя напоить. Мне уже нельзя тебя кофе напоить?
- Хм. Тридцать баксов.
- Дорогой какой нынче кофе.
- У нас специальные тарифы для неудачников.
(Карленыч, сдавленно: Прекратите!)
Или, когда З. меня очень выручает с билетами, на которые мне чуть-чуть не хватило, и делает так, чтобы мне не остаться в Киеве без копейки.
- Ты, Вера, если мужика там себе в Киеве найдешь и с ним останешься, так он мне пусть вернет все, я не намерен вкладываться в заведомо убыточные проекты.
Я раздуваю ноздри.
- Не зря же, Вера, я журнал Форбс ношу в рюкзаке.
- О? А куда же делся зачитанный до дыр "Молоток"?!
(Карленыч: Хватит!..
Мы: Да ты чего, Карленыч, пока все хорошо было, мы же точно также разговаривали.
Карленыч: Нет, я не даже представлять не хочу, как же вы разговариваете, когда все плохо.)
***
На вокзале, на полчаса до отправления, встретила Катю
harizmatik с юношей и бросилась обниматься.Разбегаемся, за мной идет высокий блондинистый милиционер и говорит:
- А меня обнять?
Я улыбаюсь и говорю - эээ.
Он встает, перегораживая мне дорогу.
- Пока не обнимешь, не пущу.
Я его крепко стискиваю в объятьях; он вкусно пахнет.
Чуть поодаль человек восемь его коллег поворачиваются и кричат:
- И меня! И меня!..
***
В поезде, через несколько минут после отправления, приходит смс от З.
К. написал тебе хокку: "уходит ее экспресс / голубой, как ворованный газ / в украину".
Береги там себя.
***
А так вообще да, все нормально.
