...Когда в конце твоих писем внезапно появляется "С уважением, Вера Полозкова, корреспондент и редактор блока литературы телепроекта под рабочим названием "Резонанс", а на премьерах спектаклях ты так же, как все, сидишь в зрительном зале, но только с кассетой-бетакамкой в руке, чтобы быстро отдать ее оператору, как только у него закончится предыдущая, а в телефонных разговорах кто-то твоим голосом рассказывает твоим друзьям: "И вот представь себе, точеный, лепной просто, микеланжеловский Цискаридзе стоит перед Егором Дружининым в одних трусах и рассказывает съемочной группе историю, по-девятнадцативековски инкрустируя ее галлицизмами типа: "О, и мадам президант была одета просто антруаябль...", а в это время историк моды Александр Васильев скручивает ему для костюма запонки из золотых конфетных фантиков и называет его "мой душечка" - и оба такие волшебно голубые, и Егор так опасливо на них поглядывает..." Когда ты едешь с водителем на съемку и, кося подведенным глазом в зеркальце заднего вида, деловито наказываешь оператору: "Игоречек, если можно, планы покрупнее берите. Нам нужно лицо, мимические подробности... Вы меня понимаете?" - что-то неуловимо меняется в мировоззрении. В способе мировосприятия. Как будто ты выросла - и небо стало ближе. Со всеми огнистыми светилами.
Вот так, незатейливо, "стою перед вами, простая русская баба", подойти в Александру Адабашьяну и спросить: "Александр Артемович, а как Вы относитесь в фильму "Возвращение"?.."
- Заклюют парня, - грустно вздыхает маленький Адабашьян,- не прощают такого. Первый фильм - а уже Львы, и в одной машине с президентом... А фильм хороший - самое главное, как-то удивительно сделан, даже по костям не разобрать...
Не хвастовство, нет, - удивление себе.
Самое главное, пожалуй, чему меня научил родимый журфак МГУ и вера во что только сейчас начинает сказываться - нет ничего невозможного. Еще на первом курсе, встречая какого-нибудь Леонида Парфенова в коридоре, взрывалось в мозгу:"Здесь??? В одной со мной реальности???"
А теперь уже так, проще: дайте время - и ко мне уже сами за интервью придете.
Улыбаясь широко и белозубо - равному.
Я никому не сказала, что это мой первый сюжет. Никто и не понял.
