Я была в футболке с обнаженной рыжеволосой женщиной, и мы сидели одни в полодиннадцатого на журфаке, где не было уже ни души, и только призраки шелестели полами плащей.
Я оставила его истекать кровью. Мой меч оказался вернее.
Он чувствовал подвох и пристально вглядывался в щелки забрала - эти глаза, Боже, Боже, я знаю эти глаза...
Сразила - и сняла шлем, выпустив волну волос: теперь мы в расчете, сударь. Я отомщена!
Сложила латы у темной балюстрады и, несясь по гулким лестницам, стуча башмачками с пряжечкой, напевала куртуазно-миннезингеровски - Ах, мой милый Августин, все прошло, прошло, прошло...
И менестрели
Сложили песню
О злом "отлично"
В ее зачетке...
