А теперь сами попробуйте надеть туфли на десятисантиметровом каблуке, попросите кого-нибудь из близких приставить вам браунинг к правому виску – и проноситесь так десять часов на страшной скорости.
На следующее утро вы проснетесь полегчавшим на два килограмма (одних только сожженных нервов) и ощутите себя Пиноккио – все мышцы совершенно деревянные, и при попытке потянуться каждая связочка внутри отдается болью тотального неприятия вашего намерения передвигаться.
Поздравляю. А мне в таком вот состоянии нужно было еще и первый раз в жизни голосовать.
И естественно в здании своей старой школы. И конечно учительница первая моя, восторженно разглядывая мое ненакрашенное, перекошенное мукой («а как повзрослела!»), с вашего позволения, лицо, записывала меня (сто первая!) в какие-то свои зловещие реестры.
Голосовалось необъяснимо тяжело. В федеральное собрание был избран некто Долгачев – за фамилию
dolgachov, тетенька-врач и тетенька-журналист (воздушный поцелуй далекому феминизму).А вот с президентом вышло вообще как-то застеночно. Гестаповски. Они колдуют над бланками, теперь я это точно знаю. Думалось, в общем, за Хакамаду – но при попытке выставить галочку скрутило аж до ломоты – а! Хакамада! Она все равно не победит! Что за глупые алименты иллюзиям! А за Путина – это значит: в команде победителей! С народом!
Хакамада женщина. Сестра. Солидарность. Умная. Папа японец – а я люблю Японию, вон и
kiki_kuroineko ее изучает.Путин – царь-батюшка. Все может. Дочка на юридическом учится, вместе со старой школьной подружкой Светкой…
Хорошо
perestukin’у – даже если в бланке вообще не будет священной фамилии, Витяй распишет ручку и кривым скачущим почерком напишет: «Глазьев Сергей», пририсует квадратик и поставит галочку.Муки выбора вообще незнакомы этому человеку.
Знаете, что перевесило? Путин улыбается неприятно. Не от души. Никогда не хохочет, не радуется – только улыбается, дежурно, графически набрасывая улыбку на лицо – обозначая: да, я понял, смешно. Если в этот момент закрыть улыбку ладошкой, взгляд ледяной сталью собьет с ног.
Нет, так нельзя.
Пожимаю вашу мужественную руку, Ирина Муцуовна.
(
only_you тоже говорит – зависла над бланком минут на семь. Моя мама до сих пор не колется, что она сделала с бланком – и вроде не за Путина, и не за Глазьева, и не против всех – испепелила взглядом, что ли? ...В избиркоме перед выборами в специальных комнатках сидит сто деревенских бабушек, увешанных монистами и оберегами, и в несколько смен заговаривают чистые избирательные бланки – колдуй, баба, колдуй дед, колдуй серенький медведь, голосуй – не голосуй, все равно получишь…)
…А потом, вечером, вышла на лестничную клетку и увидела в окошке зарево в полгоризонта (я живу за Консерваторией). С гигантскими драконьими языкастыми танцами пламени. Ворвалась в квартиру, послушала, как Парфенов изрек что-то про пожар в Манеже, долго наблюдала, как радостно тычут пальцами в сторону огня молодые тупенькие бычки и телочки за спинами спецкорреспондентов – «бляаа, о-ху-ительно, да?..» – держала кулаки за родимый журфак. Дал Бог, вроде пронесло.
…Ночью отпивалась мятным чаем и смотрела дивидишную «Аниматрицу». Проникаясь.
