depressedТы будешь смеяться, но мне что-то правда некому даже позвонить. Они все в сговоре против меня, и теперь, по ходу, время это признать.
Они все встретились, наверно, как-то поздно ночью в условленном месте, разбились аккуратными парами по принципу, видимо, максимальной невероятности их романов друг с другом, договорились быть бесстыдно счастливыми – и теперь окружают меня со всех сторон, медленно сжимая кольцо.
Я встречаю моих друзей целующимися друг с другом – в самых неправдоподобных комбинациях, какие еще пару месяцев назад могли бы стать отличной шуткой: а Такая-то теперь с Таким-то! – буахахаха!.. Они звонят мне ночами и изливают свои любовные восторги, нагибаются ко мне в трамваях и заговорщицким шепотом называют имена избранников – до боли знакомые, к слову, имена, просто вот до сердечных спазмов – искренне, видимо, рассчитывая меня потрясти и осчастливить, да только я так неприятно меняюсь в лице, что у окружающих складывается впечатление, что мне сказали что-то нецензурное.
Это начиналось как-то мило и немножко по-школьному, хотя все, в общем, взрослые люди, но теперь стало похоже на массовое помешательство. Почему бы мне, ехидне, не помолиться в таком случае за своих любимых друзей, спросишь ты с укоризной, они же точно так же долго, как и ты, были одиноки и несчастны.
Да потому что у меня больше нет друзей, солнце, в том числе и самых близких, как бы нелепо это ни звучало. У них теперь дела поважнее.
По крайней мере, до тех пор пока они (как, в общем, и ежевесенне) не напорятся на те же забытые в траве грабли, не разукрасят друг друга фигурными шрамами и не убедятся, что в нашей (светлой памяти) компании особенно не разбежишься с чистыми и светлыми чувствами по той простой причине, что все мы умные и истеричные психи, и именно в этом кроется секрет наших незабываемых пьянок и общих тусовок.
Нет, ну конечно, бывают исключения, и я искренне надеюсь на то, что выпадет удивительный год, и у всех у них я еще буду крестить розовопопых карапузов. Только так почти не бывает, солнце, и это ужасно печально.
Скорее всего мы встретимся осенью - все поголовно с развороченными сердечными стенками - и торжественно похороним наши иллюзии. И пойдет по-старому до следующей весны.
Они и сейчас это знают, солнце, и в глазах у них поблескивает страх, но весна – это эпидемия, солнце, хотя я, скорее всего, повторяюсь.
И – хорошо – я злобная завистливая сучка. Пусть даже так. Но, согласись, не сильно увлекательно, листая записную книжку в мобильном, твердо знать, что каждая вторая фамилия сейчас в объятиях фамилии тремя строчками ниже. Это угнетает и заставляет чувствовать себя несколько лишней на празднике жизни.
А я вишу в списках на отчисление и сижу без денег. Моя чудесная светлая Муза уезжает из города почти на весь май, как, собственно, и моя мама, и все это вместе, вероятно, будет самым жутким испытанием одиночеством за всю мою жизнь. Сказать, что я в экстазе, это просто не сказать ничего.
Просто до Боженьки с большим запозданием доходят просьбы. Я столько раз просила Его, чтобы все оставили меня в покое, что Он решил особо не заморачиваться и просто повесил на все двери таблички «Не беспокоить».
Даже на Свою.
