- Мой волшебный друг Марк
gentley, высокий и прекрасный, как модель Hugo Boss, стремительно делающий карьеру великого и могучего фотографа, измотанный вконец своими тремя съемками в день, с дичайшей аллергией на объективы, поп-звезд, заказы, слайды, студии и портфолио, просто вот вспоминающий об этом как о страшном сне - идет с мной под руку по Горбушке и размышляет, какой телефон ему купить.
Я: Мне очень понравилась та Нокиа, она замшевая, статусная, на всех растяжках висит. Внушает.
Марк кивает и улыбается.
Я, жестикулируя: Такая недетская штука. Полифония, куча тысяч цветов. Камера, опять же. Со всякими функциями.
Марк, стекленея взглядом, потом расплываясь в детской восторженной улыбке: Камера! Действительно! Вдруг мне захочется что-нибудь пофотографировать?
- Он же, идучи со мной из супермаркета с тортиком и эклерами для мамы (для мамы, как же), рассказывает, какой я буду непомерно толстой через несколько лет:
- Ты прямо будешь руками подбирать себя с дивана. Такая бесформенная будешь, неохватная - наберешь сосичными - сарделечными! - своими пальцами мой телефон и будешь туда гудеть - Мааарк, привезиии мне чего-нибудь вкуусненького - и запихивать чего-нибудь шоколадное в рот, и будет прямо падать кусками, - у Марка такой вдохновенный взгляд, как будто он рассказывает о светлом будущем российской науки, - я так прямо отпряну от трубки, сморщусь, и два курьера внесут тебе огромный торт, и ты потянешься, но не сможешь встать, и будешь руки тянуть свои с бревно толщиной, прорвешь упаковку и пятернями прямо в рот, щеками такими перемазанными ворочая, и они такие аааа, ооо, а ты прямо туда вся залезешь, на животе пуговицы все поотлетают, складки, складки...
Марк внезапно замолкает и поднимает меня, согнувшуюся на асфальте от смеха, за руку и задумчиво так говорит:
- Так о чем мы там говорили? А, так вот как раз о том, что дружба между мужчиной и женщиной невозможна...
