Miss Understanding

Год назад прямо сейчас мы сидим на плитах под дельфинарием в Одессе, вчетвером, пьем Хванчкару из горла; Мишка приехал утром, успел искупаться в Отраде и немного загореть, одет в белую футболку, смеется; Маша рассказывает душераздирающую историю любви, Ира ее иногда комментирует или перебивает, смущаясь; они в оранжевой и черной футболках, в шарфах, красивые, исполненные друг другом; мы видели в винном магазине клетку с настоящим тропическим попугаем и долго переживали о его судьбе; я собираюсь рассказать свою историю, Мика вежливо просит это отложить, а через несколько минут мне придет смс от Влада: "Майкл Джексон умер".

Это будет самый счастливый, самый нервный и самый странный день в году. Трясти меня начнет потом, когда все уедут, а Король станет звучать из каждой открытой машины, с каждого балкона: так тебе напомнят, что ты всегда был один, всегда будешь один, и ничто тебя не спасет, будь ты хоть самым важным человеком на планете.

(с) kibirov

далекие прекрасные времена

ящик виски и всех обратно

Говорят, за этот текст и еще за его гениальные басни Эрдмана и арестовали в 1933 году, прямо на съемках фильма "Веселые ребята".


КОЛЫБЕЛЬНАЯ.

Видишь, слон заснул у стула.
Танк забился под кровать,
Мама штепсель повернула.
Ты спокойно можешь спать.

За тебя не спят другие.
Дяди взрослые, большие.
За тебя сейчас не спит
Бородатый дядя Шмидт.

Он сидит за самоваром
Двадцать восемь чашек в ряд,-
И за чашками герои
о геройстве говорят.

Льется мерная беседа
лучших сталинских сынов
И сияют в самоваре
двадцать восемь орденов.

"Тайн, товарищи, в природе
Не должно, конечно, быть.
Если тайны есть в природе.
Значит, нужно их открыть".

Это Шмидт, напившись чаю.
Говорит героям.
И герои отвечают:
"Хорошо, откроем".

Перед тем как открывать.
Чтоб набраться силы,
Все ложатся на кровать.
Как вот ты, мой милый.

Спят герои, с ними Шмидт
На медвежьей шкуре спит.
В миллионах разных спален
Спят все люди на земле…

Лишь один товарищ Сталин
Никогда не спит в Кремле.

хочется выкупить у какого-нибудь пожилого инженера универсальный декодер - и обрести дар всегда быть понятым правильно

хочется сгрести воедино свою жизнь, как груду костей, и составить ровный позвоночник, и ребра, и череп, и все берцовые и лучевые, ничего не упустив, и узнать наконец, что же я за зверь

хочется уметь правильно монтировать жизнь, без пауз, глупых перебивок и неудачных дублей

хочется каждую минуту знать, что тебе хватит сил на всю ту огромную важную жизнь, которую ты себе надумал

хочется, чтобы мои ребята, крепкие, хрусткие, свежие, как зеленые яблоки, были наглы, веселы и счастливы и иногда звонили сообщить мне, что соскучились

хочется, чтобы все были рядом, но никого - над душой

хочется уметь режим, пунктуальность и исполнять обещания

хочется не бояться маминой смерти и не пытаться представить, каким будет мир, когда ты больше не сможешь прийти к ней под бок пожелать спокойной ночи и прохохотать с нею в итоге до пяти утра

хочется везде ездить, но чтобы где-то был - дом

хочется выбраться из космолета "Москва" и протереть там, снаружи, лобовое стекло, а то больно грязное

хочется всегда ощущать, какое это баснословное везение - быть таким живым

хочется уметь просыпаться пятилетним в палатке рядом с мамой, тринадцатилетним, впервые собирающимся на журфак, или в лете, на краю земли, рядом с любимой, загорелой, совершенно ослепительной спиной

хочется заслужить себе по-настоящему крутую, мудрую, стильную, ироничную, насыщенную старость

хочется, чтобы волосы нужной длины вырастали за два часа в специальной камере

хочется раздать нафиг всю адову прорву вещей и книг

хочется научиться проникать любимым людям в головы с ведром и шваброй и все дочиста отмывать там от параной, предрассудков и заблуждений

хочется, чтобы Король на самом деле был жив - сидел сейчас где-нибудь на частном острове у Занзибара, с семилетним Блэнкетом на коленях, праздновал свободу, цитировал Элизабет по телефону очередную статью о результатах собственного вскрытия и смеялся, не стесняясь больше рассыпающегося лица

Как поступаем мы, гнилая богема и отщепенцы, в светлый праздник Новогодья? На четвёртой пародии на Баскова мы уходим спать в глухом бешенстве; первого, в сухой ледяной печали, идем к друзьям и накуриваемся в пузыри; второго мы берем четыре диска с концертными выступлениями Майкла Джексона, приходим к выводу, что любая жизнь заканчивается бесславно, глупо и в одиночестве, даже вот такая, и рыдаем весь вечер, как раненые; третьего мы приглашаем любимого друга Лешу С. с девушкой его Дашею и в течение пяти часов бэкапим все, что есть у нас в компьютере, призываем в квартиру благодатный вай-фай и едем к подруге Т. с двумя дисками мультиков пить чай с брусникой и ненавидеть живое.

О, никогда не поступайте как мы. Поступайте как нормальные люди.

Господи, всю свою жизнь
я хотел быть сизой уткой
или по крайней мере — быть абсолютным монархом
вместо этого
про меня написали десяток статей
(www.levin.rinet.ru):
«Очищение возвышенным криком»
«Буйный цветок неокрепшего неомодерна»
«Слово–субъект в полифоническом тексте»
и даже
«Новая искренность, новая чувственность, новое слово».
Господи, на что ж ты потратил
мою бесценную жизнь.

(с) Дмитрий Воденников

и ещё



С днём рождения, Дима.

Я вас очень люблю.

Юра прислал фотографию и написал "я был прав, когда говорил, что Нью-Йорк вам пойдет".



(с) Walker Evans, 1929, Музей Современного Искусства.

Линор чудесно написала про фестиваль (раз, два, три, четыре).

Я буду помнить вот что: Эдик Бояков у себя на кухне руководит приготовлением салатов и пасты с масала, а мы сидим у электрического камина с Вениамином Смеховым, супругой его Галей, Сашей Гавриловым, Соней Бояковой, Ирой Михайловской, Дамиром и другими гостями, пьем вино и слушаем, как Смехов рассказывает про Самойлова, Межирова и Лилю Брик, с которыми лично был знаком. До этого он спел уже нам

На Дерибасовской открылася пивная,
Там собиралась вся компания блатная.
Там были девочки Маруся, Вера, Рая,
И с ними Костя, Костя Шмаровоз. (полный текст) -

с идеальным одесским прононсом, и мы признали в нем родную душу и почти перестали трепетать и благоговеть, но я продолжаю не весьма верить происходящему и после очередного тоста говорю:

- Соня, я только что чокалась со Смеховым. Только чур - никому!

Соня: Да ну бросьте, Вера. А с Лениным вы не лежали?..


Upd. Вот выступление Вениамина Смехова на открытии фестиваля. Есть даже момент ближе к концу, где он читает мой стишок.

Мой текст про Гавану для Natalie Tours.

Рамон «Рамонович» Помес, 81 год, совладелец отеля Melia Habana; проработал на военном заводе в Союзе «5 лет, 8 месяцев и 3 дня»; сорок раз был в СССР, больше всего любит Питер и Самарканд; жил в Америке, Африке – везде, кроме Австралии и Антарктиды; вернулся на Кубу, родил дочь в пятьдесят. «Надо быть позитивным» - говорит Рамон и улыбается; он выглядит на шестьдесят максимум, и все зубы его целы, будто забыли, что следует выпадать. Я обедаю с Рамоном и девочками в ресторане отеля с видом на город; он утверждает, что следует верить – завтра будет лучше, чем вчера, и тогда будет точно лучше; он прожил так 81 год, и был счастливым человеком почти всегда.

«Я был революционер, - говорит Рамон. – Работал в подполье и делал бомбы для Фиделя. Мой отец был миллионер – он приехал на Кубу из Испании, у него здесь были огромные плантации. Он оставил мне все деньги и уехал в Венесуэлу. Я отдал все его состояние – сорок пять миллионов долларов! – революции. Я никогда не пожалел об этом. Когда нам нужен был самолет, моя мать принесла коробку со своими драгоценностями и сказала – отдай это Фиделю».

жене

Все громко тикает. Под спичечные марши
В одежде лечь поверх постельного белья.
Ну-ну, без глупостей. Но чувство страха старше
И долговечнее тебя, душа моя.
На стуле в пепельнице теплится окурок,
И в зимнем сумраке мерцают два ключа.
Вот это смерть и есть, допрыгался, придурок?
Жердь, круговерть и твердь - мученье рифмача...
Нагая женщина тогда встает с постели
И через голову просторный балахон
Наденет медленно, и обойдет без цели
Жилище праздное, где память о плохом
Или совсем плохом. Перед большой разлукой
Обычай требует ненадолго присесть,
Присядет и она, не проронив ни звука.
Отцы, учители, вот это - ад и есть!
В прозрачной темноте пройдет до самой двери,
С порога бросит взгляд на жалкую кровать,
И пальцем странный сон на пыльном секретере
Запишет, уходя, но слов не разобрать.

1994